открытое окно
штора дышала хриплым рассветом
с гулом моторов и всхлипами ветра,
с ржавыми брызгами тусклого света
от фонарей и рекламного бреда.
а где-то натужно резало солнце
заточенным краем упругое донце
пепельно-серого горизонта,
и город, зевнув, потянулся знакомо
грязным асфальтом и утренним смогом,
будто чернильным пятном осьминога.
а штора никак не могла надышаться,
закашлялся тюль, побоявшись признаться,
что ветер жестоко терзает за нитки
ободранный край крахмальной улыбки.
<июнь 2006>