Южно-эфиопский грач увёл мышь за хобот на съезд ящериц.
У тебя на коленях сидит дочка
Годовалая, или чуть постарше.
Её сосредоточеный взгляд сходится в точке,
Являющейся ложкой с молочной кашей.
Она встречает вторую зиму,
Но уже успела сделать так много:
Пепел, накрывший в 45м году Хиросиму,
Теперь покрывает твои волосы, грудь и ноги,
Ты теперь совсем не похожа на свою фотокарточку,
Что висит у меня в прихожей.
Судорожно сжимаю коробку в обёртке подарочной,
Ощущая январский мороз всей кожей.
Через 118 минут я вернусь к своей прежней жизни,
Туда, где, книги, початый портвейн и стол с пожелтевшей клеёнкой,
Туда, где из года в год сквозняк становится всё капризней,
Подальше от звёзд, глядящих мне в след глазами чужого ребёнка.
Годовалая, или чуть постарше.
Её сосредоточеный взгляд сходится в точке,
Являющейся ложкой с молочной кашей.
Она встречает вторую зиму,
Но уже успела сделать так много:
Пепел, накрывший в 45м году Хиросиму,
Теперь покрывает твои волосы, грудь и ноги,
Ты теперь совсем не похожа на свою фотокарточку,
Что висит у меня в прихожей.
Судорожно сжимаю коробку в обёртке подарочной,
Ощущая январский мороз всей кожей.
Через 118 минут я вернусь к своей прежней жизни,
Туда, где, книги, початый портвейн и стол с пожелтевшей клеёнкой,
Туда, где из года в год сквозняк становится всё капризней,
Подальше от звёзд, глядящих мне в след глазами чужого ребёнка.
<2011-14>